IT WAS a couple of years ago now, but this is how I remember the story. I went to Bill & Toni's restaurant one day.
Ordered a latte and Vegemite and tomato on turkish bread. When I went
outside the tables were all full. An elderly man at a table of aged
gentlemen gestured to the empty chair beside him.
"Russell, please, come sit to Mario (below)," is how I remember the offer of a seat.
Special section: Australia Day 2009
I was working on a new record at the time. A morning or two previously
I had sent to my songwriting partner, Alan Doyle, a photograph of a
Charles Blackman painting that depicted a cane cutter, head bowed in
the fields, a Florentine dome beyond the sugar cane and three women
floating in the air. It was called The Dream Of The Cane Cutter:
Passing Angels. For some reason, I thought there was a song in that
painting.
"Let's write a song about cane cutters," was the note I attached to the picture.
Alan is from Newfoundland, a member of the Canadian band Great Big Sea.
"What is a cane cutter?" came the reply.
So, there I am at Bill & Toni's an hour or two later and I took up
Mario's offer and sat down. We exchanged pleasantries for a while,
coffee arrived.
Our conversation got a little deeper. I asked Mario when he had come to Australia.
That was the moment my morning disappeared and I was transported back
in time. To the deprivation and lack of hope in post-war Italy, to a
town called Luka, outside Firenze and a young man working temporarily
in the emigration office who managed to slip his own name on to the
list of travellers. Initially the plan was that he and his girlfriend
would go together, but her parents got involved and she didn't make the
journey.
Soon he found himself aboard a ship, hearing the tall tales about this
country of snakes and spiders and heat called Australia; his
destination. It was on that ship that he first heard that cutting cane
in Queensland was the best-paid job for an unskilled migrant like
himself.
He tried Sydney first, things didn't work out and he remembered that
shipboard conversation about Queensland so he headed that way.
After his first season he was able to buy a car, he drove to all the
places he'd heard Italian immigrants had settled, looking for a wife.
He found himself back at the cane fields, alone.
At one point somebody in Rockhampton arranged the marriages of 12 Italian men to 12 Spanish women.
As he said to me, "Spanish is not Italian, but it's close".
He told me he knew the moment he saw the woman allocated to him that
their union would be impossible. She was too beautiful to want the
likes of him. She made some comments about the stains on his teeth from
chewing sugar cane all day and asked how he would feel about her seeing
other men socially when he was away working. He told her that this was
a new world, that the ancient rules of their European homelands didn't
count.
She was very sceptical, and told him his attitude was unworthy. He said
to her he would prove his worth in the next harvesting season, working
double shifts and he would bring back to her the money that he would
make, to show he was good husband material.
When he got back to Rockhampton flush with wealth, he found she had moved on, with someone else.
"A handsome man," he told me.
It was then that Mario got taken up by two of his adopted homeland's
favourite pastimes. Drinking heavily and gambling. One time he
remembered getting drunk in Queensland and waking up in Sydney.
He took that as a sign, sobered up and got himself a job on a building site.
He made friends with the foreman on the basis that he had a car and could drive him to work every day.
There was a new product around then called aluminium windows. The
foreman let Mario learn all about them because he couldn't see the use
of them.
A little time later, though, with the advent of skyscrapers across the
Sydney skyline, the man who knew all about aluminium windows was in
great demand all over town. Mario pointed out to me a few of the
buildings he worked on.
At some point he got married, had a child, who had children. The day I
meet him, he'd just come back from the dentist with new dentures.
He visits Italy every now and then, but the life he has had, the
experiences that made him a man, are Australian experiences. Mario is a
product of, and has grown with, his environment.
Mario is Australian.
Once a week, at Bill & Toni's, he'll get together with the men he has known since the 1950s.
A lot of them former cane workers, it's casual, but it's formal enough to be
I walked home to Woolloomooloo, stared at the Blackman painting again.
You see, I'm an immigrant too. I understand the feeling and have
experienced the gratitude of being blessed and accepted by a country
that I wasn't born in.
I call Australia: "The land of the second chance", and that's what I called the song we wrote for Mario.
Russell Crowe wrote for The Daily Telegraph as part of the Australia Day Council's Australian Identity and Culture program.
А это небольшой любительский перевод этого эссе.
Что значит Австралия для Рассела Кроу.
"Это было пару лет тому назад, но я как сейчас помню эту историю.
Однажды я пошел в открытый ресторан «Билл и Тони» . Заказал кофе-латте,
овощи и помидор с турецким хлебом. Когда я вышел наружу, все столики
уже были заняты. Старый пожилой джентльмен указал на пустой стул около
него. «Рассел, пожалуйста, присядь к Марио», - это, как я понял, было
предложение места за столом.
Я работал над новой композицией в то время. Утром или двумя ранее я
послал своему партнеру по написанию песни Алану Дойлу фотографию картины
Чарльза Блекмена, изображавшую машину для уборки тростника, голову,
которая кланялась Флорентийскому куполу из сахарной тростника, и трех
парящих в воздухе женщин. Она называлась: «Мечта машины для уборки
тростника: Мимолетные ангелы». По каким-то причинам, мне казалось, что
в этом изображении есть музыка. «Давай напишем песню о машинах для
уборки тростника», - подписал я примечанием к фотографии. Сам Алан из
Ньюфаундленда, член группы «Большое большое море».
«Какая-такая машина для уборки тростника?» - получил я в ответ.
Итак, спустя час или два в кафе «Билли и Тони» я принял предложение
Марио присесть рядом. Некоторое время мы обменивались шутками, потом
принесли кофе. Наша беседа стала более серьезной. Я спросил Марио,
когда он прибыл в Австралию.
И это стало тем моментом, когда это утро для меня исчезло, и я
перенесся в прошлое. К лишениям и потере надежды в послевоенной Италии,
к городу, называемому Лука, около Флоренции, и молодому человеку,
временно работающему в эмиграционной службе, которому удалось внести
свое имя в списки эмигрантов.
Первоначально его план состоял в том, что он уедет вместе со своей
девушкой, но ее родители узнали, и она не смогла поехать. Так в скором
времени он оказался на борту судна, слушая рассказы об этой стране
жары, змей и пауков под названием Австралия, его пункте назначения.
Именно на этом судне он услышал, что уборка тростника в .Квинсленде
была самой высокооплачиваемой работой для такого иммигранта низкой
квалификации, как он.
Сначала Марио попробовал найти работу в Сиднее, но ему это не удалось,
и он вспомнил те рассказы о Квинсленде, что сопровождали его весь путь.
Уже после первого сезона работы он смог купить автомобиль, и стал
ездить во все места, где обосновались итальянские иммигранты, в поисках
жены. Но всегда возвращался к тростниковым полям назад, один.
Однажды в Рокхемптоне кто-то устроил браки 12 итальянцев с 12
испанками. Он сказал мне: «Испанский язык, конечно, не итальянский, но
похож». И еще он сказал, что в тот момент, когда он увидел женщину,
которую подобрали ему, он понял, что этот союз будет невозможен. Она
была слишком красивой, чтобы обратить внимание на такого, как он. Она
заметила, что у него слишком желтые зубы от постоянного жевания
сахарного тростника, и спросила его, как же он будет чувствовать себя,
оставляя ее в окружении других мужчин, уезжая далеко на работу. А он
ответил, что те правила, что были на их исторических родинах устарели,
и здесь все по-другому. Она отнеслась к этому очень скептично и
заявила, что такое отношение к ней недостойно ее. Он сказал, что
докажет, что достоин ее, в следующий сезон сборки урожая, работая в две
смены, зарабатает деньги, и что он будет хорошим мужем.
Когда же в следующий раз Марио вернулся в Рокхемптон с заработанным
состоянием, он обнаружил, что она уже вышла замуж за кого-то другого.
«За красавца», - сказал он мне.
И тогда Марио занялся двумя любимыми видами времяпровождения, принятых
на его Родине. Он стал выпивать и играть в азартные игры. Однажды он
напился в Квинсленде и проснулся в Сиднее. Он принял это за знак свыше,
протрезвел и стал работать на стройке. Он подружился с диспетчером, так
как у Марио был автомобиль, и он мог подвозить его на работу каждый
день. Тогда только начинали продвигать новый продукт – алюминиевые
окна. Диспетчер позволял Марио изучать все о них, потому что он не смог
бы использовать свои знания. Тем не менее, некоторое время спустя с
появлением небоскребов в компанию «Сиднейский горизонт» срочно
понадобился человек, который бы знал все об алюминиевых окнах. Марио
указал мне несколько зданий, над которыми он работал. Через некоторое
время он женился, у него появился ребенок, а потом и у этого ребенка
свои дети.
В тот день, что мы встретились, он только что вышел от дантиста с
новыми зубными протезами. Он ездит время от времени в Италию, но вся
его жизнь, все события, которые сделали его человеком, прошли здесь – в
Австралии. Марио – ее продукт, он вырос здесь, здесь его среда. Марио –
австралиец.
Один раз в неделю в «Билли и Тони» он собирается с другими мужчинами,
которых он знает еще с 1950-х. Многие из них прежде работали на сборке
тростника.
Я пришел домой в Вулумулу и снова уставился на картину Блекмена. Вы
знаете, я тоже иммигрант. Я понимаю это чувство и испытываю
благодарность за то, что был благословлен и признан той страной, в
которой я не родился. Я называю Австралию «Страной второго шанса», и
так я назвал песню, которую мы написали для Марио."
Рассел Кроу для Дэйли Телеграф в рамках программы Идентичности и Культуры совета Дня Австралии.
Спасибо ,Ксюша , интересно . Рассел , как то сказал - я не пою песни , я рассказываю истории , клип на сайте , сейчас посмотрю ещё раз . Расс и Дойл , будет наверное что то красивое в Робин Гуде , надеюсь .
Фото, если не ошибаюсь, примерно 20-летней давности? Такие оба молоденькие, стройненькие! Однако идея, в общем и целом, интересная. Думаю, у Рассела неплохо получится и положительный персонаж, и его антипод, и метания в двойственности.
Рекомендуемые настройки для оптимального просмотра сайта: Браузеры Mozilla Firefox, Internet Explorer 7-8, Opera, Google Chrome.
Расширение экрана от 1024 на 786 и выше.
При использовании материалов с сайта — ссылка на нас обязательна.
Такие оба молоденькие, стройненькие! 
Однако идея, в общем и целом, интересная. Думаю, у Рассела неплохо получится и положительный персонаж, и его антипод, и метания в двойственности.
Эта серия мне тоже больше других понравилась :)))